Тая потерлась затылком о подбородок Эдварда. Маг в ответ сжал девушку покрепче в объятиях и нежно поцеловал.

Силы вернулись, но манул, с тех пор как удалось открыть Дорогу из города, так и не появлялся. Чкори могла позвать, но не стала. Пусть отдохнет.

Девушка чувствовала — что-то изменилось. Как будто лес стал другим. У него…изменился пульс. Сама земля дышала ровнее и спокойнее.

— Выпей, дочка. Согрейся, — Терра протянула кружку.

Горьковатый, дурманящий запах трав. С каждым глотком становилось теплее. Может быть, ей только так кажется, но…Морщины на лице старухи разгладились. В глазах появилось что-то…

— Дай-ка огоньку, сынок, — Арвин вытащил горящую головешку и помог старухе разжечь трубку.

Кольца дыма полетели вверх, наперегонки с пепельными крылышками, а сквозь них показалась Тае на мгновение девушка — русые косы, венок из цветов, похожих на ромашки…

И вдруг она поняла, что изменилось в окружающем мире: в лесу не было песка. Совсем. Ветер, похоже, все еще искал серый пепел в траве, чтобы нести его далеко-далеко, к городу, но…

— Что станет со всеми этими людьми? — тихо произнес Арвин, ни к кому особо не обращаясь.

— Да… — протянул Эдвард. — Даже если допустить, что инквизиторы поверят, что местные ни при чем и горожан спасли трое пришлых…

— Самих горожан это не спасет. Точно.

— Они же вроде бы разбежались кто куда, — Тае так не хотелось возвращаться к мрачным мыслям.

Война, инквизиторы, голод, боль, страх. Казалось, к этому нельзя привыкнуть. Забыть. Устать бороться. Оказывается, можно.

— Шурр в лагерь пустил лишь проверенных. Тех, кто и без того знал, что здесь творится, — Милфорд посмотрел на короля, подбросив в костер пару веток.

— Даже если и так, наверняка кто-то спешит к инквизиторам, в надежде вымолить пощаду. Глупцы.

— Зря сотрясаете воздух, — тихо, но уверенно произнесла старуха, выдыхая струйку дыма.

— Почему? — склонил голову король.

— Есть дни, когда надо встать — и идти что-то делать. Как вчера. А есть — когда надо замереть. Насладиться тем, что тебя окружает. Ожившим лесом, например. Прислушайтесь.

Птицы негромко пели в вечерних сумерках. Что-то шуршало внизу, в траве под ногами. Тая вспомнила грицц и сильнее прижалась к Милфорду. Где-то вдалеке бежал ручей, повторяя птичий пересвист журчанием воды да перестуком мелких камешков.

— Кто вы? — прошептал Арвин, глядя на старуху.

— Я — Земля Ваду.

— Умирающая душа погрязшего в интригах и крови невинных мира, — Милфорд сказал это самому себе, но от этих слов перестали петь птицы.

— Так почему же вы… Не спасете сами себя?!

— Скажи мне, король Арвин, кто все это сделал? С людьми… Со мной? С лесом?

— Инквизиторы…

— Сколько их? Несколько сотен. Может, тысяча, не больше. А кто писал доносы на соседей? Кто ходил на казни, как на представление?

— Люди.

— Вот именно. И перед ними стоит выбор: либо они примут магию как часть своей сущности, либо погибнут. Вместе с миром, который столько веков старательно уничтожали. Правда в том, что люди, живущие в королевстве Летающих песков, не делятся на «магов» и «не магов». Они все — маги.

— Но те, кто ушли в лес… Они это поняли и приняли! Значит, жители Ваду не безнадежны, — прошептала Тая.

— Смотри, — старуха скинула капюшон плаща, — Смотри, девочка! Твои друзья этого не увидят, — женщина кивнула в сторону Арвина и водного мага.

Тая смотрела. Лицо старухи медленно молодело, пока не появилась юная, золотоволосая девушка с венком на голове, та самая, что показалась чкори в отсветах костра. Красавица скинула рваный плащ, улыбнулась. Помахала рукой и растаяла, а Тая вдруг очутилась в городе, среди разъяренной толпы.

— Сжечь!

— Сжечь Ведьму! Пришлая! Маг! Сжечь ее!

Чья-то рука опустилась на плечо. Тая обернулась — та же молодая девушка…А как же… Костер полыхал, толпа неистовствовала…

— Не ведают, что творят… Не сейчас, нет. Но со временем они действительно убьют меня, Тая…

Чкори снова обернулась, вздрогнула и закричала от ужаса, потому что из-под ветхого капюшона на нее смотрела…сама смерть. Истлевший скелет с проваленными глазницами, из которых смотрела сама Пустота. И было в ней столько невысказанной боли, столько мольбы о помощи…

— Нет!

— Тая! Что с тобой, любимая…

— Видишь, девочка, — старуха не обратила внимания на взгляд водного мага. — Все зависит от живущих в этом мире. Я — ничто без них. И если они погрязли во лжи, предательстве и жестокости, то…

— Нет! Это неправда! Вы же смогли укрыть нас от инквизиторов, тогда! В вас же есть сила!

— О спасении своих детей истово молили женщины. Если все искренне захотят мира. Каждый! Конечно, мне хватит сил… Но тех, кто принял магию и мечтает о цветущих яблоневых садах — слишком мало. Я стара. Казнена. Измучена…

Милфорд и Арвин переглянулись. Оба посмотрели на девушку. Тая была бледной и заплаканной. Мужчины не очень-то верили старухе. Оба считали что она, будучи, безусловно, очень сильным магом, возможно, потеряв близких, сошла с ума от горя.

— Я все думаю о том, что произошло во времена правления пра-прадеда, — Арвин смотрел на огонь. — Эйши никогда излишней доверчивостью не отличались. Понятно, король был в шоке, когда песок — порождение магии, засыпал город. Мы вчера наблюдали подобное: это жутко… Но. Он сразу назвал виновных. И сразу объявил войну. Без следствия, без подготовки отдал приказ: уничтожить. Вывести армию. И заметим — если верить хроникам, король не встретил практически никакого сопротивления.

— Он мог знать, — предположил Милфорд. — И все эти речи — лишь постановка. Решение было принято до того — уничтожить магов. Не понятно только: зачем.

— Или его ввели в заблуждение, — предположила Тая. — Например, если представить, что в этом городе погиб кто-то, кого он любил. От гнева и отчаяния король плохо понимал, что творит.

— А могли просто заколдовать. Взять под контроль?

Арвин хотел посмотреть на старуху, но та растаяла в предрассветных сумерках, будто ее и не было вовсе. Лишь колечко голубоватого дыма качалось в такт печальной мелодии, что плыла над лагерем весь вечер.

Зорго Цум баюкал на плече свою скрипку, но печальные звуки его колыбельной не действовали на детей, которые никак не желали идти спать в этот вечер. Смех и веселые выкрики, стук. Длинными палками отрабатывать удары было гораздо интереснее, чем слушать мам, уговаривающих, что уже поздно и пора расходиться по землянкам на ночлег.

— Но если мы уйдем, а придут инквизиторы… Что будет со всеми этими людьми?! — прошептал король.

— Арвин, — Милфорд посмотрел ему в глаза.

Он испытывал смешанные чувства к этому человеку. С одной стороны, понимал, что тот страдает и все это время пытается спасти тех, кого любит — жену и детей. Видел, что ему, как королю, не безразлично собственное королевство и все живущие в нем, не смотря на то, что люди погрязли в жестокости и доносах. Все это, безусловно, вызывало уважение и симпатию. С другой стороны, начальник имперской контрразведки воспринимал Эйша как глупого, капризного, безответственного подростка! Имперец понимал, что если не сделает все ради Эйша, не спасет эти его пески, разнеси их стихии по Пустоте, они, скорее всего, из этой истории просто не выберутся.

Волосы Таи щекотали лицо. Тая… Если бы не этот мир с его глупым королем, он никогда не позволил бы себе быть счастливым. Никогда. Получается, он еще больший идиот, чем Эйш.

— Ваше величество! — подошел к ним Шурр, прервав размышления водного мага. — Я могу задать вопрос?

— Погодите-ка… — Арвин подозрительно посмотрел на человека-медведя. — Откуда… Вас не было на Русальей горе!

— Не было, — улыбнулся предводитель лесного лагеря.

— Так откуда…

— Все уже знают, Ваше величество

— Как?

— Все, живущие в Ваду, видели своего короля.

— Катастрофа…

— Отчего же? — удивленно посмотрел на Арвина великан. — Это — надежда.